Молодежные организации в Казахстане никогда не были движущей силой, реальным инструментом привлечения юношей и девушек к активному участию в общественной жизни. Большинство молодых людей, особенно в сельской местности, никогда не сталкивались с ними и даже, возможно, не подозревает об их существовании. И никакие стратегические документы пока не в состоянии сократить эту пропасть. Буквально на днях правительство одобрило проект Концепции государственной молодежной политики “Казахстан 2020: Путь в будущее”. Этот документ позволит мобилизовать молодежь и направить ее энергию на решение стратегических государственных задач, уверен министр образования и науки Бахытжан Жумагулов.

Особенность новой концепции, по его словам, заключается в том, что она ориентирована не только на обучающуюся молодежь, но и на всю остальную – рабочую, сельскую, самозанятую, безработную, маргинальную. “Накопившиеся в молодежной среде вопросы сформировали актуальную повестку государственной политики в отношении молодежи. Это проблемы, касающиеся обеспечения молодежи доступным жильем, трудоустройства и занятости, радикализации молодежной среды. Данные вопросы нашли отражение в разработанной нами концепции”, – заверил Б.Жумагулов.

Однако сами молодежные организации не разделяют с министром его уверенности. Как оказалось, многие из них откликнулись на призыв принять участие в разработке концепции, организовали ее широкое обсуждение среди своих членов и направили в ведомство свои предложения, но этим все и закончилось. Все это время они пытались наладить контакт с представителями Комитета по делам молодежи МОН РК, но тщетно. Поэтому сейчас они вполне обоснованно сомневаются в том, что их пожелания вообще были рассмотрены и учтены при разработке стратегического документа. Похожая ситуация наблюдается и с разработкой нового закона о молодежной политике, который должен быть принят в первой половине 2013-го.

Лидеры молодежных организаций подозревают, что и на этот раз их мнение обойдут стороной. Создается впечатление, что молодежная политика в Казахстане существует отдельно, а молодежные организации, которые, по сути, должны ее реализовывать, отдельно. Соответственно возникает вопрос: кто получает и как тратит бюджетные средства, ежегодно выделяемые на эти цели? К примеру, на нынешний год по данной статье расходов республиканского бюджета предусмотрено 1,5 млрд тенге, в том числе 590 млн по соцзаказу. Из местных бюджетов – свыше 2 млрд тенге, в том числе по соцзаказу – более 940 млн тенге. Между прочим, это вдвое больше, чем в 2010-м. Однако реальной пользы от всех этих проектов сама молодежь до сих пор не ощутила. Самое интересное, что во власти это прекрасно понимают, но продолжают упорно гнуть прежнюю линию. Так, к примеру, в Администрации президента РК, проанализировав деятельность молодежных организаций Казахстана, пришли к выводу, что в этой сфере накопилось немало проблем.

В частности, заведующий сектором отдела внутренней политики АП Айдын Абай так выразил свое возмущение: “У нас молодежные организации – это 10 человек, учредители. В моем понимании, это неправильно. Общемировая практика – молодежные организации борются за каждого своего единомышленника. Молодежная организация должна быть представителем и агрегатом своей социальной группы. А что мы наблюдаем сейчас?”

Мы решили предоставить слово людям, которые занимаются молодежной политикой не первый год и знают все ее проблемы изнутри. По их словам, с чьей-то легкой руки все бюджетные деньги уходят каким-то мифическим молодежным организациям, которых “не видно и не слышно”, тогда как реальные объединения годами не могут добиться расположения государства… Вместе с ними мы попробуем разобраться, с какими сложностями сталкиваются сегодня молодежные НПО и что является показателем успешности этих организаций.

НПО как пятое колесо в телеге

Ирина Медникова, генеральный директор Молодежной информационной службы Казахстана (МИСК):

- Во-первых, в ответ на анализ Комитета и слова г-на Абая хочется подчерк­нуть, что молодежные организации – это не однородная масса, которую можно наделить столь общими отрицательными и субъективными характеристиками. Их больше тысячи, и они подразделяются по степени связи с целевой группой, по вовлеченности в свою миссию, по эффективности и т.д. Одна из групп – скорее всего, самая большая – это действительно организации-”симуляторы”, где сотни или тысячи членов существуют только на бумаге, а управляют процессами, к примеру, 10 человек. Бороться за каждого члена таким организациям нет необходимости, потому что они и без того получают гарантированное финансирование (как правило, в этом случае от государства), реализуют запланированные проекты, то есть живут не в рыночных условиях, не имеют конкуренции и маркетингового взгляда на процесс. Говоря о конкуренции, нужно понимать, что это должна быть в первую очередь способность представить молодежи четкое видение и идеологию, а также разнообразие инициатив и проектов, тогда как у нас конкуренция в общественной сфере часто сводится только к денежной – за гранты и госзаказ.

Молодежной информационной службе ничто не мешает приносить пользу обществу, и мы это делаем, просто в довольно непростых условиях и гораздо медленнее, чем могли бы. На наш взгляд, развитие всего “третьего сектора” серьезно сдерживает, во-первых, низкий статус НПО и отсутствие влиятельности. Достаточно вспомнить спорные законопроекты послед­них лет, например в области регулирования Интернета или телерадиовещания: гражданское общество было категорически против основных поправок, но законы тем не менее были приняты. Мы с партнерами в этом году отправили более ста предложений для внесения в Концепцию молодежной политики, но до сих пор не можем выяснить, вошли ли хоть какие-то из них в итоговый документ. НПО здесь как пятое колесо в телеге. Их деятельность не нужна государству, для послед­него важно только то, чтобы они не организовывались в протестные группы.

Во-вторых, развитие НПО сдерживается отсутствием прозрачных и равных условий в государственном финансировании, а также отсутствием общественного контроля в этой сфере.

В-третьих, НПО не ощущают организационной поддержки. Независимые, сильные и экспертные объединения не нужны государству как институт. Также слаба инфраструктурная поддерж­ка проектов со стороны государства. Мы, например, сталкиваемся даже с противодействием.

Айдын Абай пишет: “молодежная организация должна быть представителем и агрегатом своей социальной группы”. Пожалуйста, МИСК собрала предложения в Концепцию о молодежной политике от десяти организаций из семи регионов Казахстана, и их лидеры представляют свои целевые группы. Но где ответ Комитета по делам молодежи? Покажите нам результат нашей работы, покажите, что вы нас слышите. У нас нет сотен тысяч членов, как в Альянсе студентов, за год через нас проходит тысяча человек, но мы боремся за каждого и хотим показать им, что их работа кому-то нужна в Казахстане.

Что касается самого Комитета по делам молодежи, то хочу отметить следующее. Создание четкой структуры управления молодежной политикой во всех городах, связанной общим руководящим органом в Астане, – сама по себе хорошая мысль. Но нам важно содержание работы этого органа, мы хотим знать, какая роль в ней будет отведена собственно молодежным организациям. Будут ли их представители входить в общественные советы при акиматах и принимать решения на уровне своих территорий? Будут ли они иметь право голоса при выработке решений республиканского уровня или же станут собираться лишь для галочки, а решения будет принимать Комитет в Астане? Обеспечит ли Комитет участие представителей всех действующих организаций в этих структурных подразделениях или выберет только те, которые лояльны к власти? То есть нам важно, что изменится системно в молодежной политике. Как вы понимаете, я не в силах ответить на эти вопросы, но свои предложения Комитету в этой части мы отправили и будем готовы подключиться к работе во всех городах.

“Протестная молодежь в глаза не видела молодежные организации”

Даурен Бабамуратов, лидер Республиканского движения “Болашак”:

- Признаться, меня немного удивляет такая постановка вопроса со стороны представителя власти. Спрашивается, а что, раньше об этом в Астане никто не знал? Какие молодежные организации из года в год получали грантовые деньги от Министерства образования и науки? Какая конкретная цель ставилась перед этими объединениями? За что им вообще выделяли деньги? Где их члены? Какова идеологическая база? К сожалению, как мне кажется, власть с этих организаций (аффилированных на местах с акиматами) кроме как проведения культурно-массовых одноразовых мероприятий ничего и не требует. А качество их работы оценивается количеством протестной молодежи в каждом конкретном регионе. К примеру, если в Алматы студенты и молодые рабочие не бастуют, значит, мифическая организация с десятью членами, получившая в виде гранта от министерства 10 млн тенге, работает успешно, и ей из управления внутренней политики города Алматы следует добавить еще 3 млн тенге. Если нужен кадр для телевидения, то они тут как тут, еще и приводят с собой два десятка студентов из одной группы по договоренности с университетами или акиматами.

Прибавьте к этому высокую текучесть кадров. Давайте вспомним 10 самых успешных молодежных организаций в Казахстане за последние 10 лет и подсчитаем, сколько раз они меняли лидеров и состав. В самые лихие годы они сменялись в год по нескольку раз. Во многих организациях отсутствовала и до сих пор отсутствует преемственность поколений. У них нет стратегического планирования акций, конкретных действий по оказанию помощи или сплочению молодежи, переросших в традицию. Доходило до смешного: ребята, работающие сейчас в одной из молодежных организаций, незнакомы с людьми, которые работали здесь всего два месяца назад.

Такая ситуация была в алматинском филиале “Жас Отан”. О какой идеологической спайке можно говорить после этого? Многие молодежные организации сегодня попросту занимаются разбазариванием грантовых денег. О массовости и говорить нечего. Самое печальное, что все это поощрялось грантодателями (в данном случае государством). Более того, перед этими организациями рисовался конкретный образ врага в виде оппозиционной молодежи. Хотя многие так называемые проправительственные молодежные организации (впрочем, ничего проправительственного в них не было, кроме грантовой кормушки) никогда в глаза не видели протестную молодежь и имеют самое отдаленное представленное вообще об оппозиции.

При этом на вопрос: “В чем заключается ваша миссия?” – они исправно отвечают: “Мы должны на корню пресечь оппозицию и не допустить туда студентов”. Все это выглядит смешно и глупо, так как реальная протестная молодежь есть и будет. Она за мизерную зарплату работает на базарах, кустарных предприятиях, всяких “Магнумах”, “Гринах” и т.д. Эти ребята НИКОГДА не имели дела с молодежными организациями, только видели футболки “Жас Отан”. Однако молодежные организации продолжают искать оппозиционеров в студенческой среде, хотя образование стоимостью как минимум 500 000 тенге в год протестная молодежь в большинстве своем не может себе позволить. Я даже не знаю, что они будут с ними делать (с оппозиционной молодежью), когда найдут?!

Ведь четкой программы работы с такой молодежью нет и пока не предвидится. А что касается тех молодежных организаций, которые на государственные гранты не претендуют, то их век короток. Без стабильной материальной, идеологической, наставнической помощи со стороны взрослых общественных организаций, государства или бизнесменов они не выживут. По крайней мере, в той современной истории, которую знаю я, они еще не выживали. Яркий активный всплеск может длиться максимум год-другой, но не больше. Как правило, пассионарная личность, стоявшая у истоков организации, будет искать другое, более прибыльное или выгодное применение для себя. И только стабильность, карьерный рост, деньги и “романтика” (что бывает очень редко) могут удержать его в лоне молодежной организации.

Сложившуюся ситуацию трудно будет изменить. Не исправит положение и недавно созданный Комитет по делам молодежи при МОН РК. Лично против его руководителя Нурлана Утешова ничего не имею. На мой взгляд, он грамотный управленец, четко выполняет поставленную перед ним задачу, поэтому и сидит так долго в молодежной политике. Хотя его здесь уже ничего не держит, он давно перерос этот уровень и по возрасту, и по возможностям. Вряд ли что-то изменит и новый закон о молодежной политике, который по поручению главы государства должен быть принят в первой половине 2013 года. Говорить о том, что он совсем не нужен, было бы неправильно.

Другое дело, что в его разработке роль молодежи была минимальной. Ребята из министерства показывали нам вариант законопроекта, мы его обсуждали. Было высказано мнение, что если он будет принят именно в таком виде, то мы обеими руками “ЗА”. Однако через некоторое время стало известно, что более 70% положений законопроекта не было одобрено профильными министерствами, и его теперь переписывают и перекраивают. Зачем он теперь такой нужен?! Вообще я считаю, что именно политическим партиям (а их у нас 10) следует активизировать работу с молодежными организациями. Только они способны поддержать молодежь и обучить ее общественной работе.

В каждой партии можно создать несколько молодежных организаций с различными взглядами, необязательно, чтобы все они были однородными. В этой связи мне импонирует то, как ведет работу с молодежью КНПК. У этой партии есть стабильное финансирование (от государства), четкие направления и результаты. Даже если каждая партия создаст по две-три молодежные организации, то мы уже получим около 30 объединений. Для нашей страны это более чем достаточно. Через партии можно было бы установить конкретные правила игры для молодежных организаций. Но это не должно запрещать другим объединениям работать, выигрывать гранты МОН РК и заниматься одноразовыми акциями.

Что касается нашей организации, то мы имеем постоянный дискуссионный клуб “Жастар уні”, выпускаем одноименный журнал и молодежную газету “Болашак жасар”. Газету распространяем бесплатно среди молодежи, с помощью журнала стараемся зарабатывать деньги. Мы, как и многие наши коллеги, постоянно находимся в поиске спонсоров, участвуем в грантах через министерство культуры, зарубежные фонды и т.д. Ежегодно в среднем мы проводим более 20 мероприятий, не всегда политических, но максимально полезных для молодежи. Среди них: посадка саженцев для детских домов, уборка территории, проведение Наурыза, поддержка малоимущих, юридические консультации для студентов, долгосрочная работа с оралманами, постоянные совместные выезды на природу. В 2013 году у нас в планах объезд аулов, хотим встретиться с молодежью на селе и поработать с ними, организовать какие-то кружки, провести спортивные мероприятия. В общем, есть чем заняться.

Тупик и “ролевые игры”

Талгат Касенов, председатель Общественного объединения “Алмалы жастары”:

- Создание Комитета по делам молодежи явилось завершающим пунктом продолжительного этапа становления государственной молодежной политики в Казахстане. Государство терпеливо “добило” молодежную вертикаль со всеми “комплектующими”, подкрепило среднесрочной Концепцией и целевым финансированием.

Если учесть, что к сегодняшним результатам шли долго, то жирной точкой всего действа явится Закон. Тем самым государство в очередной раз сдержит слово и, не уставая, справедливо будет гордиться собою. Посудите сами, это свершившийся комплекс действий, который можно потрогать, увидеть, прочитать и убедиться. Получается, все, что нужно, – есть. Есть уполномоченный орган на любом уровне. Есть советы при акимах и “до самого потолка”. Даже есть деньги, много денег, о которых совсем недавно только мечтали. Но есть одна проблема: отсутствие молодежных организаций, т.е. “молодежки” как таковой.

Люди, близкие к молодежным делам, знают, что “молодежка” – это сообщество взаимосвязанных молодежных организаций, тесно сотрудничающих с уполномоченным госорганом. Так вот, нет “молодежки”. А должно быть так: “молодежка” = члены совета = основной субъект и двигатель молодежной политики. И никак по-другому. А у нас, к сожалению, по-другому… А чего мы хотим от государственных чиновников? Чтобы они высекли себя за то, что пятнадцать лет шли к системности? Или чтобы они сами себе за бюджетные деньги наняли контролеров? (Впрочем, они так и сделали.) Или садились напротив друг друга и методом ролевых игр вместе достигали консенсуса?

Одна сторона компетентно, скрупулезно и непримиримо истребует, а другая правильно подыграет. Нет духа. Нет отчаянности, неудержимости или одержимости, присущего молодому возрасту. Даже как будто нет максимализма. Последовательность, настойчивость, плановость, системность мер и действий – все это из области фантастики. Что говорить о консолидации молодежных сил, если отсутствуют элементарная корпоративность, сотрудничество, взаимосвязь. Нет даже контактов друг с другом. Зато есть абсолютная убежденность, что если не двинется “молодежка” и если она не займет свое достойное место в системе молодежной политики, то тогда – тупик и “ролевые игры”. А государство, как всегда, как-нибудь справится. И с “ролевыми играми” тоже.

Автор Сауле Исабаева

Источник: http://camonitor.com/archives/6871