17 ноября на большой сцене «ARTиШОК» в рамках недели лекций от VЛАСТЬ выступила политолог, профессор Института общественных наук РАНХиГС Екатерина Шульман.
Рустам Жантасов
Термин «политический режим» многим слышится как оскорбление. Существуют формы государства по типам политических режимов. Обычно выделяют три группы: тоталитарный, авторитарный и демократический. В нашем современном мире с его общепризнанными обязательными нормами: демократический – хороший, авторитарный – плохой.
Существуют бедные демократии, существуют богатые автократии, но это исключение. Страны с высоким уровнем дохода, с низким уровнем насилия, с высокой продолжительностью жизни, доступностью ряда основных услуг – демократия. В 20 веке классификация была проще: в демократии есть выборы, лидеры меняются, много партий; в автократии нет выборов, лидер будет пока не умрет, одна партия (остальные запрещены).
Демократический и авторитарный – это два полюса, которые противоположны друг другу. Элементы авторитарного есть в демократических режимах. Элементы демократического есть странах авторитарных. Я бы сказала, что это некие способы организации людей, которые свойственны человеческой природе. Демократии являются демократиями в силу своих институтов – застывшие политические процессы, которые часто повторяются: институт парламентаризма, институт выборов, институт гражданского общества, партии. По сути это структуры, а структуры внутри себя имеют свойство быть выстроены по авторитарному признаку. Партия – вертикально-интегрированная организация, у нее есть лидер. У лидера – окружение, он стремится иметь полномочия и руководить.
Железный закон олигархии – концентрировать власть в руках небольшой группы – он действует на всех. Это не должно нас приводить к разочарованию в конкурентной политики в целом, все же человеку свойственна демократическая тенденция. Люди хотят участвовать в принятии решения, обсуждать то, что затрагивает их интересы.
Анократия – термин, который можно перевести как «слабое государство». Обычно им отмечаются те политические формы, которые трудноопределимы иным путем. Тут есть некая терминологическая путаница. Некоторые авторы используют этот термин там, где мы использовали бы «гибридные режимы».
Все имитируют демократические институты и демократические процессы. Никто не выходит и не говорит гордо: «Да, мы диктатура, здравствуйте». Все говорят, что за демократию. «А чем мы не демократия? У нас выборы раз в пять лет, столько партий сколько у нас ни у кого нет». А в итоге выборы есть, но нет смены власти, партии-пустышки.
Новые автократии никогда не запрещают выезд граждан. Это их радикальное отличие от тоталитарной модели. Авторитарные режимы поощряют иммиграцию, она выгодна им. Отъезд недовольных, несогласных позволяет снизить социальное напряжение и сохранять власть при очень низкой эффективности государственного управления.
На одного Ли Куань Ю приходиться десять Мугабе, на одного авторитарного модернизатора приходится десять авторитарных лидеров, которые ничего не модернизируют, доводят свою страну до полного экономического коллапса и при этом очень долго сохраняют власть.
