Мы продолжаем публиковать серию интервью с молодыми людьми из разных стран. В сегодняшнем материале — герои из Франции и Украины.
Анна Вильгельми, Германия
Клоэ, 20, Франция, изучает менеджмент, транспорт и логистику, в Германию приехала по программе Erasmus
«Когда мне было одиннадцать, в школе хотели сократить перемены на пять минут. Мы все тогда сели на пол и начали протест»
— Франция — социальное государство, у нас одна из лучших систем социальной защиты. Для европейской страны во Франции очень дешевое здравоохранение и медицина. Расходы на больничные и компенсации при несчастных случаях на производстве полностью возмещаются. Еще вы не платите за лекарства — это здорово. Большинство наших университетов бесплатны, и даже если твоя семья не в состоянии платить за аренду или питание, можно очень легко получить стипендию. Это даже не зависит от оценок, единственный критерий — социальное положение. Конечно, у нас еще есть коррупция и политики-манипуляторы, но СМИ и население имеют свободу слова, и, например, у нас есть ТВ-программа “Quotidien”, которая помогает поддерживать политическую прозрачность.
Сейчас молодежь во Франции политически активна, но так было не всегда. С момента учреждения Пятой Республики (после Второй мировой войны — прим.) и до конца двадцатого века у нас было только две влиятельные политические партии – Le parti socialiste (левые — прим.) и l’UMP (правые — прим.), и обе не были открыты для перемен. Молодежь, наоборот, интересовали именно изменения, и из-за этого несоответствия на протяжении пятидесяти лет интерес к политике был низким. Ситуация изменилась с началом XXI века. Неграмотные молодые люди и расисты голосуют теперь за le Front National — новую, гомофобную и сексистскую анти-европейскую партию. Есть еще другая партия со множеством сторонников — les Insoumis (коммунисты — прим.). Я никогда еще не видела на выборах так много молодых людей с карточками коммунистов — была неприятно шокирована. Хотя этот политический тренд — больше о том, что все большему количеству образованных французов, и молодежи в том числе, надоедают традиционные французские партии, и cтановится отвратительной капиталистическая система.
Существует клише о французах, что мы постоянно бастуем. Но подождите — это вообще-то не клише. На протесты ходит не только молодежь, это часть нашей культуры, в конце концов, это наше ПРАВО. Я помню, когда мне было одиннадцать, в школе хотели сократить перемены на пять минут. Мы все тогда сели на пол и начали протест. Так что молодежь всегда принимает участие в общественных инициативах, с раннего возраста — будь это права работников, ЛГБТ-акции или кампании в защиту свободы слова. С другой стороны, волонтерство у нас даже если и есть, развито оно не сильно — французы не хотят работать без вознаграждения. Единственное, что действительно отлично работает — это гуманитарные проекты за границей.
Молодежных организаций немного — во-первых, у нас общество очень индивидуализировано, а во-вторых, нам и организации-то не нужны, чтобы выйти на протест отстаивать свои права. Но у нас есть молодежные инициативы — особенно много проектов, направленных на поиск работы после вуза или на снижение социального неравенства, но это все. И я не уверена насчет их эффективности.
Теоретически, каждый молодой гражданин Франции может стать успешным, но в реальности это другая история. Если ты настроен серьезно, то легко можешь получить степень магистра, но даже с дипломом тяжело найти работу — надо иметь друзей на высших позициях, иначе не получишь практику или работу.
Мое поколение больше вовлечено в политику, чем поколение моих родителей — это потому что мы озабочены нашим будущим, особенно положением на рынке труда. 40 лет назад работодатели искали рабочих. Сейчас очень сложно найти постоянное место работы, даже с дипломом. Во Франции была очень, так сказать, стабильная корпоративная культура, и она сейчас стремительно исчезает. Мое поколение будет работать в 5-6 компаниях на протяжении жизни, а для моих родителей это что-то невообразимое — мой отец работает на французской железной дороге с 1981 года, для него компания как семья.
Анастасия, 21, Украина, в Германии изучает менеджмент по программам академической мобильности и двойного диплома
«До Евромайдана политика, в основном, была делом людей зрелых»
— В моем окружении молодежь активно интересуется политикой, ходит на выборы, участвует в протестах, но этот интерес проснулся после событий 2014 года, после Евромайдана — тогда активизировалась именно молодежь, до этого политика, в основном, была делом людей зрелых. Вообще молодежь участвует либо в массовых протестах, очень громких, либо в тех, что связаны со студенческими вопросами — например, касательно стипендий или чего-то такого.
Политические проекты от молодежи я назвать, пожалуй, не смогу, но много реформ в городской среде пошли от молодежных проектов — например, у нас был проект по сбору макулатуры: по всему городу расставили контейнеры для бумаги, а потом их вывозили и сдавали. До этого ничего подобного не было. В больших городах действуют международные организации, большинство на волонтерской основе — AISEC, Enactus. Есть еще локальные студенческие организации, вроде профсоюзов при университетах. Например, у нас в университете они организовывают специальные встречи для обсуждения, но это не отстаивание прав молодежи. Органы студенческого самоуправления тоже не развиты, но в крупных городах, где есть общественные организации, студентов подталкивают к активности. Профкомы существуют отдельно от органов самоуправления при университетах — например, у нас студенческий совет поделен на несколько секторов — PR, учебный, научный, есть те, кто организовывает мероприятия. Профсоюзы защищают права студентов — например, если у вас украли ноутбук в университете, вам могут выдать компенсацию, или они помогают, если есть проблемы с учебой и так далее.
Стипендии от каких-то организаций в Украине редкость. Стипендии от государства очень маленькие, около 40 евро. Раньше для получения стипендии было достаточно иметь средний балл 4,0 за сессию, а сейчас нам выделяют n стипендий на группу, и стипендии получают лучшие. Так что сейчас, во-первых, нет никаких гарантий, что вас не сместят, а во-вторых, это просто нечестно. Например, если у меня в группе средний балл 4,0, то ты получишь стипендию при 4,5, а в другой группе достаточно иметь 3,7, чтобы быть лучшим.
С базовой подготовкой без знания языков и опыта устроиться на работу почти невозможно, поэтому во время учебы нужно работать, сотрудничать с организациями или брать дополнительные занятия. Всегда есть те, кто устроился по связям, но и для обычных людей есть места. В больших городах молодежь берут на работу и обучают, там и зарплаты повыше, но в госорганы, куда молодых как раз зовут, молодежь не стремится, поскольку платят немного.
У нас больше свободы выбора, чем у наших родителей. Они заканчивали школу, потом учеба, знали, где будут работать, все было предопределено. Изменились приоритеты в выборе профессии — если, например, раньше военные были в почете, сейчас туда не особо стремятся. Вообще, повысился какой-то уровень стремления к саморазвитию. У них на первом месте всегда стояла учеба, а сейчас для нас даже странно, если ты больше ничем не занимаешься.
