Поговорили с политологом Досымом Сатпаевым к нашей конференции «Молодежь и политика» о роли и истории молодежи в казахстанской политике, и о том, каким будут избиратели и политики в будущем.
Айгерим Тлеубаева
– Досым, что на ваш взгляд представляет собой молодежь страны сегодня?
– Казахстанская молодежь не является однородной демографической группой. Она разнообразна и состоит из большого количества этнических, социальных, языковых, религиозных, национал-патриотических, либеральных и прочих групп, которые в свою очередь состоят из подгрупп с собственной субкультурой. И все они имеют разные ценности, разных трендсеттеров и лидеров мнений, разные источники информации и разное представление о будущем Казахстана. Поэтому, ни одна единая государственная молодежная политика не будет работать эффективно без учета этих факторов.
– Какую историческую роль играет молодежь в казахстанской политике?
– Казахская молодежь может играть свою историческую роль. Если взглянуть еще дальше на всю историю XX века, то восстание 1916 года в Казахстане, или появление Алаш-Орды после Февральской революции 1917 года или создание студенческой организации «Жас тұлпар» в Москве в 60-х годах – все это также указывало на участие молодежи в этих событиях. Всегда стоит помнить теорию поколений, которая делает акцент на том, что через определенные интервалы 20-30 лет в разных политических системах наблюдается приход молодежи в политику.
Дополнительная роль молодежи – это волонтерская деятельность в рамках политики «малых дел», когда молодые люди объединяются, чтобы решить конкретные проблемы в разных сферах, от экологии до культуры и образования. Это новая форма гражданского общества, которая напрямую может быть не связана с политической деятельностью, но она способна запустить «эффект домино», когда одна локальная победа может воодушевить других начать менять жизнь к лучшему снизу, создавая есть единомышленников.
Общество «Жас тұлпар» основано в 1963 году казахскими студентами московских вузов. У его истоков стояли: Мурат Ауэзов, Алтай Кадыржанов, Болатхан Тайжанов, Макаш Татимов, Мурат Айтхожин, Сара Тыныштыгулова. Через некоторое время к ним присоединилась алматинская интеллигенция: Мукагали Макатаев, Аскар Сулейменов, Нургиса Тлендиев и Макум Кисамединов.
Задачей общества была популяризация казахской культуры: проводились лекции, концерты, слеты. Общество также помогало казахским студентам в освоении русского языка. Также участники общества говорили о собственной политической платформе.
Но когда студенты Алма-Атинского института потребовали обучения на казахском языке, на «Жас тұлпар» обратили внимание власти. После разъяснительных бесед «Жас тұлпар» закрылся.
– Какую роль власть отводит молодежи в политике сегодня, на ваш взгляд?
– Учитывая то, что в Казахстане создана классическая авторитарная корпоративная система, в которой власть старается сотрудничать и поддерживать только те структуры в разных сегментах общества, которые она создала и которые связаны с властью патрон-клиентскими отношениями, то и по отношению к молодежи можно наблюдать такой же подход. С одной стороны, власть сильно боится политизации молодежи, видя в этом риск для системы, особенно после революций соседних странах. С другой стороны, власть старается инкорпорировать в систему ту часть молодежи, которая может сформировать новую управленческую элиту. И это делается через аффилированные с властью молодежные политические организации, НПО или волонтерские организации.
– Что из себя представляет молодежный активизм в Казахстане? Способен ли он задать новые тренды в политике?
– Молодежный активизм в Казахстане шел волнами. После развала СССР первая волна была в 90-х годах, когда формировалось гражданское общество. Вторая волна была в начале 2000-х годов, когда внутри элиты произошел раскол и на политической сцене появились новые оппозиционные политические организации. Третья волна началось во время событий в Жанаозене в 2011 году. Четвертая волна продолжилась во время земельных митингов 2016 года. И пятую волну мы наблюдали в 2019 году, во время президентских выборов (в том числе среди независимых наблюдателей) и после выборов.
При этом последние волны не были связаны с деятельностью старых оппозиционных движений. Например, в 2019 году, часть молодежи решила создавать новые политические структуры, так как была разочарована в старых игроках.
Это интересный тренд, даже несмотря на то, что некоторые из этих инициатив столкнулись с сопротивлением со стороны власти.
Кстати, отдельно, к молодежному активизму можно отнести и радикальные тренды, связанные с активизацией экстремистских и террористических структур, которые перетянули на себя часть молодежных протестных настроений, что вызывает тревогу.
– Почему болашаковцы входят в управленческую элиту, а другие каналы доступа к власти молодежи не доступны?
– Основная проблема заключается в том, что изначально неплохая идея подготовить новую управленческую элиту для страны привела к тому, что самой власти реформаторы на самом деле были не нужны. Нужны были карьеристы и конформисты.
Поэтому, болашаковцы стали напоминать молодое вино, которое залили в старые номенклатурные меха со всеми ее пороками. В результате вино превратилось в уксус, а некоторые болашаковцы даже попали в громкие коррупционные скандалы.
Но гораздо более серьезной проблемой является то, что основная часть казахстанской молодежи, которая не попала в программу «Болашак», стала заложницей неэффективной и провальной системы образования внутри страны. В итоге, это не только нанесло колоссальный удар по человеческому капиталу в Казахстане, но и создало образовательную сегрегацию, когда меньшинство получило доступ к более качественному образованию, чем большинство.
Международная стипендия «Болашак» учреждена президентом РК в 1993 году для подготовка кадров и специалистов для приоритетных секторов экономики страны. На 2019 год выдано 13 244 стипендии.
Публичной информации о том, сколько денег тратится на программу нет, но, к примеру, в 2016 году программе было выделено 19 млрд тенге. К слову, в 2016 после смены руководителя внутренняя ревизия обнаружила в АО "Центр международных программ" (оператор стипендии) хищения на полмиллиарда тенге: на протяжении 7 лет деньги программы перечислялись на банковские счета людей, не имевших отношение к стипендии.
Многие болашаковцы занимают государственные посты и должности в нацкомпаниях. Например, Бауыржан Байбек, бывший аким Алматы и нынешний первый заместитель партии Nur Otan, Алтай Кульгинов, нынешний аким столицы, а также осужденный за получение взятки в особо крупном размере экс-министр национальной экономики Куандык Бишимбаев.
– Какими, по-вашему, будут электорат и казахстанские политики через 10 лет? Есть предпосылки того, что оно будет отличаться от нынешних? Займет ли молодежь на этой арене свое место и какое?
– Если взглянуть в будущее, то я вижу несколько трендов. Во-первых, эпоха русскоязычной оппозиции закончилась, и на политическом поле страны появятся новые молодые казахоязычные политики и организации.
Во-вторых, основными идейными мейнстримами будут два направления среди молодежи: национал-патриотическое и религиозное. И это придется учитывать всем политическим игрокам, как во власти, так и в оппозиции.
