Сегодня в нашем выпуске Польша и Тунис. Молодые люди в Польше религиозны, но при этом ведут активную социальную жизнь и не стесняются отстаивать свою позицию. В Тунисе молодежи сложно найти работу, а забастовки редко приводят к реальным изменениям.
Анна Вильгельми, Германия
Магда, 21, Польша, в Германию приехала путешествовать: «На церковные нужды государство выделяет огромные деньги, а священников приглашают обсуждать некоторые законы»
«Польша — очень религиозная страна. Церквей у нас – на каждом шагу. И принадлежность к религии не зависит от возраста – религиозно и старшее поколение, и молодежь. Сама я не очень религиозна, но большинству моих друзей так или иначе близка тема Бога – они ездят во всяческие религиозные лагеря, посещают церковь. Нынешнее правительство у нас немного «повернуто на этой теме» — они считают, что нет другой морали, кроме католической, и иногда мне кажется, они близки к идее, что раз ты не католик, тебе нечего делать в этой стране. На церковные нужды государство выделяет огромные деньги, а священников приглашают обсуждать некоторые законы – например, следует ли запретить аборты. У нас и сейчас прерывание беременности разрешено только либо по медицинским показаниям, если существует угроза здоровью матери, либо если ребенок был зачат вследствие изнасилования – так вот в правительстве решили, что аборты надо запретить совсем, и для обсуждения законопроекта пригласили служителей церкви. Как вы думаете, что они скажут?
Недавно у нас прошла акция «Черный понедельник» — женщины не пошли на работу, оделись в черное и пошли протестовать против этого тотального запрета. Вообще молодежь становится более сознательной. Наше старшее поколение считало и считает, что ничего не изменить, но нынешнее поколение такой подход не устраивает. На митингах и протестах вы увидите в основном молодых людей – и демонстрации, в основном, приносят свои результаты – особенно, если их поддерживают СМИ и известные общественные деятели, знаменитости.
Наш президент – марионетка. Кукловод – лидер одной из партий, хотя в правительстве он никто – он не премьер-министр, не занимает пост высокопоставленного чиновника, и тем не менее, реальная власть в стране принадлежит ему. Польшу часто критикуют за ее отношение к беженцам – многие у нас в стране имеют закоснелые взгляды. С одной стороны, я понимаю, что им некуда идти, но с другой – я бы тоже не согласилась принимать всех подряд, если они не готовы ассимилироваться, учить язык, устраиваться на работу, находить контакт с местными. Я против стереотипов, но некоторые люди открыто называют их террористами.
Я не могу судить объективно о волонтерстве и о том, насколько оно у нас распространено. Я сама – волонтер и знаю многих, кто этим интересуется, но может, как раз потому и знаю, что эти ребята составляют мой круг общения. Я работаю в Service Сivil International – это 2-3 недельные рабочие лагеря в разных странах, где мы помогаем местному населению выполнять какую-то работу, либо работаем с детьми, людьми с особыми потребностями и т.д., а они обеспечивают нас жильем и питанием, и за пределами организации едва ли знаю кого-то, кто занимается волонтерством. Я бы не сказала, что это какое-то большое дело. А насчет организаций, которые занимались бы исключительно молодежью, я вообще ничего сказать не могу.
Коррупция и связи… все зависит от сферы. В основном коррупция процветает в судебной системе и в правительстве. О взятках знают все – недавно была история, что молодой министр охраны окружающей среды принес конверт в кабинет премьер-министра как раз в тот момент, когда там стояли камеры и премьер был в прямом эфире. Что касается работы – тут важнее не связи, а опыт. Университетского образования для получения рабочего места недостаточно, надо много работать самому над своим резюме.
Конкретно в моей семье я не вижу большой разницы в поколениях – мои родители очень либеральны, и им все равно, гей ли ты и какого цвета у тебя кожа, но если посмотреть на ситуацию шире – старшее поколение гораздо больше «боится» мира. Если я куда-то еду, например, первая реакция моей бабушки – это «а ты не боишься?» или «пустая трата денег» и все в таком духе. Для нас проще выходить из зоны комфорта» .
Эмна, 20, Тунис, в Германии изучает экономику: «Тунис не дает развиваться дальше. Даже те, кто оканчивает престижные университеты на «отлично», сидят без работы или работают не по специальности»
«До революции (т.н. Жасминовая, или Финиковая революция 2010-2011 гг.- прим.) у нас не было выборов вообще. Забастовки привели к тому, что президент просто улетел из страны, и год-два у нас не было главы государства. Потом выборы все же провели, и на них ходили все, кто мог – и старики, и молодежь. Недавно были вторые – опять ходили все, кто достиг избирательного возраста. Митинги тоже собирают разношерстную публику – хотя это не митинги в общем-то, а забастовки, например, если учителя хотят повышения зарплаты, они просто не работают неделю или три-четыре дня. Обычно такие протесты приводят лишь к обещаниям, а реальные изменения не наступают. А недавно протестовать вышли ученики, сдававшие выпускные экзамены – из 600 сдающих пороговый балл набрали 34, или около того, потому что вопросы составили по вузовской программе.
Вообще, тунисцам дай денег и поменьше работать. Хотя даже те, кто работать хотят, зачастую работу найти не могут. Тунис не дает развиваться дальше. Даже те, кто оканчивает престижные университеты на «отлично», сидят без работы или работают не по специальности. Кто-то переучивается, кто-то стоит на ресепшене или работает в забегаловках, кто-то открывает свое маленькое дело типа СПА, девушки, в основном, просто выходят замуж. О волонтерстве слышно мало – люди предпочитают работать, если уж ты работу найдешь. Но есть, например, всякие группы помощи в социальных сетях. Про организации по работе с молодежью я не слышала – разве что спортивные секции.
Студенты устраиваются на работу или практику, в основном, по знакомству. Всего надо добиваться через кого-то – даже бумагу получить – через кого-то, а то три часа в очереди сидеть будешь. Если этот «кто-то» есть, то все дороги открыты, а нет – так сам сидишь и ждешь, и не факт, что дождешься.
Молодежь спокойнее относится к переменам, чем старшие – для моей бабушки, например, было дико, что я одна еду за границу без мужчины – ни отца, ни брата, ни мужа – для молодых людей это уже пережиток прошлого. Сейчас у нас проходит какая-то либерализация сознания – например, хотя бы в туристических зонах можно ходить в шортах, хотя вообще ноги должны быть закрытыми, на джинсы с дырками тоже бы косо взглянули. Вот вам и вся разница поколений».
