МИСК продолжает публиковать серию интервью с молодыми людьми из разных стран «Молодежь говорит». Героиня этого материала – Мира Унгарова, активистка движения за политические реформы Oyan, Qazaqstan, интерсекциональная радикальная феминистка.
Мы писали о том как Мира пришла в активизм и как он ее изменил в своем апрельском материале. Сейчас девушке 17, она перешла в выпускной класс и собирается поступать на специальность «Права человека». В свободное время Мира ведет блог в Instagram и снимает тиктоки на социальные темы.
Мы поговорили с Мирой об активизме, событиях в Беларуси и почему нам всем следует прекратить сравнивать казахстанскую молодежь с молодыми людьми из других стран.
Текст: Фариза Оспан
– Мира, почему твой выбор пал именно на эту специальность?
– В детстве я мечтала развиваться в кинематографе, стать режиссеркой. Но в прошлом году, погрузившись с головой в активизм, я заинтересовалась правами человека. Меня вдохновили правозащитники Татьяна Чернобиль и Рустам Кыпшакбаев. В Татьяне восхищают ее речь, компетентность, а Рустам мне нравится тем, что может сложные понятия доносить простыми словами, приводя примеры из жизни.
Сейчас мне интересны обе сферы деятельности. Я вижу себя правозащитницей, но параллельно хочу также развиваться в киноиндустрии: снимать короткометражные фильмы, например, о правах человека в Казахстане, самой сниматься в других проектах.
– Как родители относятся к твоему активизму?
– Мама меня поддерживает несмотря на то, что сильно переживает, когда выхожу на протесты или суды. Она знает, что запрещать мне что-либо бесполезно (смеется). Мама говорит: «Лучше делись со мной тем, что происходит в твоей жизни, иначе я не буду знать, что ты делаешь». Она считает, что любой опыт в жизни хорош.
– А друзья, знакомые?
– Когда знакомые видят меня в городе, спрашивают с
усмешкой, как я сходила на митинг, не скрутили ли меня, не
отвели ли в автозак. Я не считаю
эти шутки смешными, потому
что, к сожалению, незаконные задержания, аресты и насилие со стороны полиции
происходят в реальности. Однако я понимаю, что
это проявление любопытства. Я люблю самоиронию и иногда подшучиваю
над собой же. Юмор помогает справляться со стрессом и может ненавязчиво
продвигать важные идеи.
Меня еще ни разу не задерживали. Думаю, [знакомые] так шутят, потому что в глубине души хотят знать, что происходит, возможно, даже хотят быть частью активизма, но страх мешает им это сделать.
– Насколько вообще важна поддержка соратников, близких в активизме?
– Поддержка очень важна. Она мотивирует продолжать заниматься активизмом, приободряет в трудные моменты. Без нее можно потерять веру. Мне лично важна поддержка семьи, мамы, сестер. Если бы меня никто не поддерживал было бы намного сложнее.
– Какие плюсы ты видишь в киберактивизме?
– Благодаря нему я вообще попала в круг активистов. О прошлогодних митингах и задержаниях я узнала через Instagram. Соцсети – отличная платформа для распространения информации и передачи своих идей, продвижения своей повестки. Например, взять инициативу по освобождению Асии Тулесовой #ProtestKorpe. Считаю, что благодаря ей и многочисленной поддержке граждан Асию не лишили свободы, хотя могли. Интернет – это сила, и надо этим пользоваться, что я и делаю (смеется). Я активно веду страницу в Instagram: редко пишу посты, но каждый день выкладываю сториз на важные темы, освещаю события в стране.
– Я видела, как ты активно следила за развитием дела Асии Тулесовой, ходила на суды, поддерживала онлайн, призывала друзей не быть равнодушными. Какие у тебя остались впечатления с судов? Что ты чувствовала, когда смотрела их?
– Это мой первый опыт наблюдения за онлайн-судами. Я была шокирована тем, с каким количеством нарушений они проходят. Еще абсурдней казалась несвязная речь прокурора, «потерпевших» и судьи. Я бы сравнила это с цирком, но это наша реальность.
Перед тем, как прийти к зданию суда на первое заседание по делу Асии, я рисовала маленькие протестные корпешки, болтая по телефону с другом. Друг не был вовлечён в политику и никак себя не определял – сторонился. Когда разговор дошел до активизма, я постаралась донести до него, что он все равно участвует в тех процессах, которые происходят сейчас в стране, например, уже тем, что выбирает фразы для корпе. Мы обсуждали приговор Асие, строили предположения. Он в тот день обещал, что посмотрит трансляцию. Действительно посмотрел. Назавтра мы созвонились, и друг поделился своими мыслями: насколько его удивило, как проходил суд, насколько он зол и шокирован. Мне было приятно, что он продолжил и дальше следить за процессом. У него открылись глаза на то, какая у нас непрозрачная судебная система.
– А следила ли ты за событиями в Беларуси? Что думаешь о молодых активистах здесь и там?
– Я с самого начала следила за событиями в Беларуси, за отдельными активистами и акциями, например, «Саша 3%». О том, что происходит в их стране, мне стало известно опять через Instagram. Глубокой ночью листала ленту и увидела, как ОМОНовцы жестоко подавляют протесты. По сей день слежу за происходящим, пишу в социальных сетях, читаю каналы в Telegram, NEXTA Live, например.
Меня воодушевляют белорусы. Восхищаюсь их смелостью. Если у них получится свергнуть своего диктатора, то и мы сможем. Политическое устройство Казахстана и Беларуси похожи, как и схожи проблемы – коррупция, нечестные выборы, сосредоточение власти в одних руках, политические заключенные, отсутствие свободы слова, преследование людей за мнения. Поэтому я так понимаю белорусов и сопереживаю им.
Нас, молодежь, часто сравнивают с молодежью из США или Европы, а теперь еще и с молодыми людьми из Беларуси. Есть мнение, что они прогрессивнее, сильнее, ярче. Я с этим не согласна. Думаю, те, кто так говорит, делают это из страха. Такое мнение чаще всего встречается среди старшего поколения, оно дает поводы для сомнения в собственных силах. Но у нашей молодежи большой потенциал, я верю в нас. Нет смысла жить в страхе и при этом ничего не делать. Страх – инструмент давления, но его можно использовать в свою пользу. Страх жить свободно – повод задуматься и побороться за свои права.
– Ты видишь свое будущее в Казахстане?
– Конечно. Я отчасти занимаюсь активизмом в своих целях, так как хочу жить в безопасности и так же хорошо, как живут люди в развитых странах. Хочу, чтобы в стране стало меньше насилия, а ценность жизни человека была высокой.
– Ты часто у себя в инстаграме поднимаешь вопросы прав женщин, почему для тебя это важно?
– Я сама девушка. С раннего детства мне навязывали социальную роль, ограничивали в свободе. Говорили, что девочка должна делать, как выглядеть, что надевать, загоняли в рамки, навязывали стереотипы. Поэтому я как можно чаще и громче говорю о проблемах, с которыми сталкиваются женщины в Казахстане, пишу о феминизме, о том, что у нас есть выбор, кем быть и как жить. Феминизм помог мне раскрыться самой и стать полноценной личностью.
– Часто ли ты сталкиваешься с неприятием идей феминизма?
– Позитивной и здоровой обратной связи гораздо больше, чем порицания и осуждения. Ребята со школы как прикалывались надо мной и язвительно высказывались, так и продолжают – это означает, что им не всё равно и они интересуются мной, следят за моими соцсетями. Неприятие новизны – абсолютно нормальная реакция.
Думаю, главное – начать самообразовываться или, в противном случае, без прогресса надолго застрянешь в стадии возмущения. Насчёт одноклассников – меня ни разу не задевают их подколы, но рано или поздно они перестанут высмеивать меня за то, что я феминистка, поймут мою позицию и встанут на сторону здравого смысла. Ну или выберут регрессию.
– Оказывали ли на тебя когда-нибудь давление в связи с твоей деятельностью?
– Однажды я выложила видео в Instagram, подписав его своим стихотворением, где обращалась к первому президенту. На видео мой друг бросает снежки в плакат с изображением Назарбаева. Он тогда еще был президентом. Видео снималось без намерений свергнуть его, просто нам было весело. Я опубликовала пост ко дню первого президента. Это был первый случай, когда на меня оказали давление из-за активизма. Вызвали к директору, выслушала много неприятного в свой адрес от завучей школы, они намекали на то, чтобы я забирала документы из школы и шла в колледж. Директор просил не подставлять школу. Внутри класса это тоже обсуждалось. Я сказала, что имею право выкладывать все, что угодно на своей странице, а одноклассники начали с этим спорить. Они боялись увольнения учителей, настолько все были напуганы одним безобидным видео. Я в тот момент выгорела и у меня не осталось сил объяснять им, что это мое право. Конструктивного диалога не сложилось.
– Как ты справилась с выгоранием?
– С вышеописанной ситуацией мне помогла справиться сестра. Она напомнила, ради чего я все это делаю.
Важно знать, что эмоциональное выгорание проходит. Не нужно его отвергать, пытаться бороться. Выгорание надо принять. Лично я в такие дни разрешаю себе делать все, что захочу: готовлю вкусненькое, много сплю, ставлю активизм на паузу, уделяю время себе и наблюдаю за своим ментальным состоянием, смотрю фильмы, гуляю с друзьями, провожу время с семьей. Я понимаю себя до конца, когда слушаю точку зрения своих близких. Чаще всего они говорят слова поддержки, это вселяет в меня уверенность, и постепенно я восстанавливаюсь.
