В конце марта 2022 наши выпускницы Школы прав человека в рамках Study Tour поговорили с представителями независимых СМИ, а также с активистской группой «Бишкекские Феминистские Инициативы» — Гуляим Айылчы и Жанной Араевой. По их словам, важно бороться с дискриминацией, искать соратниц, просвещать своих подруг, сестёр, родственниц на эту тему и добиваться справедливости уже сообща.
Кристина Масленникова
«Бишкекские Феминистские Инициативы» провели несколько Женских маршей солидарности, выставуа современного искусства «Феминнале», посвященную погибшим кыргызстанкам в Москве при пожаре в 2016 году, и множество других проектов, направленных на развитие феминистских ценностей в Кыргызстане.
— Расскажите, пожалуйста, что такое феминизм для вас и как его понимают девушки в Кыргызстане?
— Ж.: Для каждой феминизм — это разное. Мы не можем за всех сказать, но для нашей организации, прежде всего — это права нас самих. Это личная и политическая повестка каждой из нас. Для нас основная цель — это свержение патриархата и достижение полного равенства.
— За что борются феминистки в Кыргызстане?
— Ж.: Во всём мире феминистки борются за одно и тоже, просто у некоторых есть свои ключевые повестки внутри фемповестки.
— В какой момент вы поняли, что вы феминистка?
— Г. : Я ехала со своей семьёй в село отца. До этого я не замечала, что женщин как-то ущемляют. Мы подъезжаем к селу, мама достает из сумки платок и повязывает себе. Я в первый раз в жизни увидела маму в платке. И она говорит, что в этом селе я — “келин” (невестка) и буду “келин” всегда, даже когда я стану бабушкой, буду бегать там, чшуршать. И мне было так странно — дома — мы, дочери, сами накрывали стол, а тут, наоборот, мне это показалось таким странным. Я не могла понять этого, мне было лет 12-13. После этого момента я начала замечать отношение к келинкам.
Второе воспоминание, это когда моя подруга-одноклассница в 9 классе сказала, что у нее женился брат и сейчас за неё всё делает “женешка” (золовка), мол, могу прийти домой, носки бросить, а она подойдёт, поднимет и постирает. В этот момент я поняла, что келинки у нас не считаются за людей, и сказала себе, что я никогда не буду келинкой. Тогда не было у нас ещё слова феминизм, создавались какие-то движения, и когда это дошло до нас, мы такие: «ааа, феминизм!». Начали читать истории, чего эти феминистки хотят, потом поняли, что мы тоже этого хотим.
— Ж.: У меня было по-другому немножко, потому что семья у меня другого уклада. У нас не было такой разительной разницы между мальчиками и девочками. Больше я с этим столкнулась, когда начала учиться и работать. Когда я училась, мужчин у нас было больше, поэтому они свои права больше качали. Потом, когда я начала работать, мне сказали, что вот вас двое кандидатов на более высокую позицию, но мы возьмем мужчину, потому что он мужчина и ему не понравится под твоим начальством работать.
— Многие девушки сталкиваются с дискриминацией, после чего не могут принять и полюбить себя. Не могли бы вы дать несколько советов как это сделать? Как начать любить себя?
— Ж.: Я не знаю какой-то особый лайфхак, как взять и полюбить себя. Во всяком случае, путь к любви к себе — это перебарывание внутренней мизогинии, когда мы растем, нам всячески показывают, что если ты женщина, то ты неполноценна. Лично для меня очень важным таким упражнением было «отзеркаливание» — когда происходит конфликт, нужно поставить на своё место мужчину и сравнить, как бы отнеслись в этой ситуации к мужчине. И если бы относительно к мужчине было бы совсем по-другому, то значит это гендерная дискриминация. (...)
Во-вторых, важно читать много про внутреннюю мизогинию, это очень помогает. Ты начинаешь воспринимать это как следствие патриархального общества, нежели как личные проблемы, и больше понимаешь, что отношение к женщине в обществе — это не наша проблема. Мы уже и так идеальные, потому что мы и так есть, и зачем нам что-то в себе менять, становиться нежнее, ласковее, если к мужчинам такие же требования не относятся вообще. Бороться с дискриминацией, искать соратниц, просвещать своих подруг, сестёр, родственниц на эту тему. И добиваться справедливости уже сообща. Для каждой женщины очень важен феминистский активизм, потому что у каждой женщины есть какие-либо проблемы.
— Скажите, как часто вам приходилось слышать «ұят болады»? Как вы к этому относитесь? Почему это плохо?
— Г.: На бытовом уровне «ұят болады» это практически везде. Даже у меня семья интернациональная, всё равно это присутствует. Вот это нельзя, то нельзя, а что скажут люди, это во всем обществе есть.
У нас был случай, когда был марш 8 марта, был сильный резонанс по радужному флагу и нас все критиковали. Мы провели экстренное собрание, что делать с этой ситуацией и эти самые гендеристки начали говорить: как вам не стыдно, «уят», вы всех опозорили, из-за вашей организации нам теперь всем кислород перекроют, а что люди скажут. Нам часто говорили раньше: девочки, надо быть мудрее. У нас ведь стыдно, когда женщина кричит, стыдно, когда женщина открыто говорит про секс и ещё какие-то табуированные темы.
— Г. : Да и вообще все проблемы девушек и женщин — это «уят», громко говорить стыдно, при взрослых говорить стыдно, да и вообще все стыдно.
— Ж.: Ещё в Кыргызстане не развита культура открытой и добродушной критики. У нас любая критика воспринимается в штыки. И поэтому иногда очень сложно разговаривать и говорить: у вас есть сексизм и мизогиния.
— А как девушкам из семей с традиционными религиозными ценностями перестать бояться этого понятия?
— Ж.: Это очень сложный вопрос на самом деле, но он важный, потому что когда это еще девочки, то они очень сильно зависимы от своих семей, в том числе финансово, они не могут сами принимать решения. Мне кажется, просто нужно накапливать в себе потенциал, накапливать в себе какие-то знания, навыки. Иногда просто можно спорить. Нужно думать о своей безопасности, но и продвигать, расширять свои знания и просто ждать того момента, когда станете финансово независимыми от своей семьи. Это самый безопасный способ.
В конце марта 2022 наши выпускницы Школы прав человека в рамках Study Tour поговорили с представителями независимых СМИ, а также с активистской группой «Бишкекские Феминистские Инициативы» — Гуляим Айылчы и Жанной Араевой. По их словам, важно бороться с дискриминацией, искать соратниц, просвещать своих подруг, сестёр, родственниц на эту тему и добиваться справедливости уже сообща.
Кристина Масленникова
«Бишкекские Феминистские Инициативы» провели несколько Женских маршей солидарности, выставуа современного искусства «Феминнале», посвященную погибшим кыргызстанкам в Москве при пожаре в 2016 году, и множество других проектов, направленных на развитие феминистских ценностей в Кыргызстане.
— Расскажите, пожалуйста, что такое феминизм для вас и как его понимают девушки в Кыргызстане?
— Ж.: Для каждой феминизм — это разное. Мы не можем за всех сказать, но для нашей организации, прежде всего — это права нас самих. Это личная и политическая повестка каждой из нас. Для нас основная цель — это свержение патриархата и достижение полного равенства.
— За что борются феминистки в Кыргызстане?
— Ж.: Во всём мире феминистки борются за одно и тоже, просто у некоторых есть свои ключевые повестки внутри фемповестки.
— В какой момент вы поняли, что вы феминистка?
— Г. : Я ехала со своей семьёй в село отца. До этого я не замечала, что женщин как-то ущемляют. Мы подъезжаем к селу, мама достает из сумки платок и повязывает себе. Я в первый раз в жизни увидела маму в платке. И она говорит, что в этом селе я — “келин” (невестка) и буду “келин” всегда, даже когда я стану бабушкой, буду бегать там, чшуршать. И мне было так странно — дома — мы, дочери, сами накрывали стол, а тут, наоборот, мне это показалось таким странным. Я не могла понять этого, мне было лет 12-13. После этого момента я начала замечать отношение к келинкам.
Второе воспоминание, это когда моя подруга-одноклассница в 9 классе сказала, что у нее женился брат и сейчас за неё всё делает “женешка” (золовка), мол, могу прийти домой, носки бросить, а она подойдёт, поднимет и постирает. В этот момент я поняла, что келинки у нас не считаются за людей, и сказала себе, что я никогда не буду келинкой. Тогда не было у нас ещё слова феминизм, создавались какие-то движения, и когда это дошло до нас, мы такие: «ааа, феминизм!». Начали читать истории, чего эти феминистки хотят, потом поняли, что мы тоже этого хотим.
— Ж.: У меня было по-другому немножко, потому что семья у меня другого уклада. У нас не было такой разительной разницы между мальчиками и девочками. Больше я с этим столкнулась, когда начала учиться и работать. Когда я училась, мужчин у нас было больше, поэтому они свои права больше качали. Потом, когда я начала работать, мне сказали, что вот вас двое кандидатов на более высокую позицию, но мы возьмем мужчину, потому что он мужчина и ему не понравится под твоим начальством работать.
— Многие девушки сталкиваются с дискриминацией, после чего не могут принять и полюбить себя. Не могли бы вы дать несколько советов как это сделать? Как начать любить себя?
— Ж.: Я не знаю какой-то особый лайфхак, как взять и полюбить себя. Во всяком случае, путь к любви к себе — это перебарывание внутренней мизогинии, когда мы растем, нам всячески показывают, что если ты женщина, то ты неполноценна. Лично для меня очень важным таким упражнением было «отзеркаливание» — когда происходит конфликт, нужно поставить на своё место мужчину и сравнить, как бы отнеслись в этой ситуации к мужчине. И если бы относительно к мужчине было бы совсем по-другому, то значит это гендерная дискриминация. (...)
Во-вторых, важно читать много про внутреннюю мизогинию, это очень помогает. Ты начинаешь воспринимать это как следствие патриархального общества, нежели как личные проблемы, и больше понимаешь, что отношение к женщине в обществе — это не наша проблема. Мы уже и так идеальные, потому что мы и так есть, и зачем нам что-то в себе менять, становиться нежнее, ласковее, если к мужчинам такие же требования не относятся вообще. Бороться с дискриминацией, искать соратниц, просвещать своих подруг, сестёр, родственниц на эту тему. И добиваться справедливости уже сообща. Для каждой женщины очень важен феминистский активизм, потому что у каждой женщины есть какие-либо проблемы.
— Скажите, как часто вам приходилось слышать «ұят болады»? Как вы к этому относитесь? Почему это плохо?
— Г.: На бытовом уровне «ұят болады» это практически везде. Даже у меня семья интернациональная, всё равно это присутствует. Вот это нельзя, то нельзя, а что скажут люди, это во всем обществе есть.
У нас был случай, когда был марш 8 марта, был сильный резонанс по радужному флагу и нас все критиковали. Мы провели экстренное собрание, что делать с этой ситуацией и эти самые гендеристки начали говорить: как вам не стыдно, «уят», вы всех опозорили, из-за вашей организации нам теперь всем кислород перекроют, а что люди скажут. Нам часто говорили раньше: девочки, надо быть мудрее. У нас ведь стыдно, когда женщина кричит, стыдно, когда женщина открыто говорит про секс и ещё какие-то табуированные темы.
— Г. : Да и вообще все проблемы девушек и женщин — это «уят», громко говорить стыдно, при взрослых говорить стыдно, да и вообще все стыдно.
— Ж.: Ещё в Кыргызстане не развита культура открытой и добродушной критики. У нас любая критика воспринимается в штыки. И поэтому иногда очень сложно разговаривать и говорить: у вас есть сексизм и мизогиния.
— А как девушкам из семей с традиционными религиозными ценностями перестать бояться этого понятия?
— Ж.: Это очень сложный вопрос на самом деле, но он важный, потому что когда это еще девочки, то они очень сильно зависимы от своих семей, в том числе финансово, они не могут сами принимать решения. Мне кажется, просто нужно накапливать в себе потенциал, накапливать в себе какие-то знания, навыки. Иногда просто можно спорить. Нужно думать о своей безопасности, но и продвигать, расширять свои знания и просто ждать того момента, когда станете финансово независимыми от своей семьи. Это самый безопасный способ.
